Переселение финнов с Западного побережья Мурмана происходило в 1940 году.
В то время я был председателем Западно-Лицкого рыболовецкого колхоза "Коминтерн" в малой Западной Лице. Ловили мы, в основном, треску да семгу в заливах, а зимой тюленя и акул в открытом море.
В феврале представители власти и ГПУ приказали колхозникам погрузиться на океанский пароход, который встал на якорь в бухте. Меня в это время в колхозе не было - я был в командировке в Мурманске. Продержав людей двое суток на пароходе, их отпустили, и приказали разойтись по домам.
В июле того же года, когда наши рыбаки промышляли треску в районе Иоканьги, они были оцеплены кораблями Северного флота и, как преступники, конвоированы в Порт-Владимир. Там мы сдали боты в местную МРС (моторно-рыболовная станция) и отправились домой.
В колхозе нас ждали представители района и ГПУ, и океанский транспорт "Мария Ульянова" стоял на якоре в бухте. В паспортах колхозников поставили штамп: "Переселяется в Карело-Финскую ССР. Разрешается проживание только в Медвежьегорском районе". Членам партии и комсомольцам пока разрешили остаться, но у нас никто не остался.

В нашем маленьком колхозе к этому времени уже было репрессировано двадцать три человека. Из них только Архипова Аля вернулась, отсидев в лагерях десять лет.
Вещей с собой разрешили взять ограниченное количество. За домашних животных платили по государственным ценам. Например, за корову давали двести рублей, а то и меньше.
На "Марию Ульянову" собрали всех колхозников из финских рыболовецких колхозов западного побережья. Так были вычеркнуты из вековой истории Мурмана финны - колонисты, опытные моряки, рыбаки, промышлявшие на маленьких парусниках от Норд-капа до Новой земли.
По прибытии в Мурманск нас пришвартовали к каботажной пристани. Пристань оцепили переодетыми в штатское сотрудниками ГПУ и милиционерами. Через некоторое время подали товарные вагоны. И в этих вагонах для перевозки скота разместили людей, которые долгое время держали первенство во всесоюзном соцсоревновании рыбаков-колхозников всей страны!
Так, сидя на своих узлах, поехали заслуженные люди в неизвестность, в светлый путь, указанный "великим вождем и учителем"!
К этому времени все финские названия ботов, колхозов, населенных пунктов были запрещены, переиначены и переименованы по-русски. Более того, после переселения начали твердить, что все это исконно русские земли, и никакие финны тут и не жили никогда.
А переселенцев довезли до станции Медвежья Гора. Выгрузили у пристани и снова погрузили - на баржи. Баржи отбуксировали в Заонежье, и там нас расселили в пустых или почти пустых деревнях. Окна и двери в домах были заколочены, видать, людей из этих деревень тоже куда-то выселили по очередному указанию вождя. Сколько-же было жертв в этом круговороте!

По пути, с баржи, мы наблюдали, что на берегах стояли лагеря - так что район для новоселов был выбран удачный, подстать всей новой сталинской национальной политике.
Нескольких колхозников еще зимой 1940 года взяли на финскую войну. После окончания военных действий их воинскую часть отправили в Эстонию устанавливать Советскую власть. После прибалтийской кампании их демобилизовали и отправили по домам. У одного из них жена была русская и ее с ребенком из родных мест не выселили. Но мужу поставили штамп о переселении и дали 48 часов, чтобы убирался из родной деревни.

Аксель Келлинсалми.

Из книги воспоминаний спецпереселенцев: